Луи Буссенар. Капитан Сорви-голова
Страница 57

Грязная клетка, до отказа набитая людьми. Их тела покрыты ранами, по которым ползают насекомые. Прибавьте к этому невыносимую жару, от которой можно сойти с ума, и питание, отпускаемое лишь в количестве, необходимом для "поддержания жизни". Прелестная формула, изобретенная англичанами. Под ней подразумевается паек, достаточный только для того, чтобы не дать пленнику умереть с голоду.

Как это экономно! И другое преимущество: ослабевшие от голода люди не могли бежать. Они мерли, как му-хи. "Тем хуже для них! " Похороны были недолгими. От-крывали орудийный люк и, недолго думая, бросали тело в залив, воды которого кишели акулами.

"Тем лучше для акул", - смеялись англичане,

Уже через сутки Сорви-голова почувствовал, что не в силах больше терпеть грубого обращения, голода, вшей, жалкого вида товарищей по заключению, ослабевших, безжизненных, похожих скорее на призраков, чем на людей. Он твердо решил покончить со всем этим. Утонуть, быть расстрелянным, съеденным акулами - и то лучше, чем это медленное и мучительное умирание.

Он поделился своим планом с некоторыми больными товарищами. Однако те не решились одобрить его. План Жана показался им слишком рискованным. "Террор" стоял на якоре посередине залива в шесть миль шириной. Значит, до берега было по крайней мере три мили.

Хороший пловец и мог бы, пожалуй, доплыть, несмотря на акул, на часовых и на сторожевые суда, всегда готовые погнаться за ним. Но как проникнуть в Саймонстаун? В этом городе, представляющем собою одновременно военный порт, арсенал и судостроительную верфь, кажется, нет такого уголка, который не охранялся бы со стороны моря.

Но Сорви-голова не колебался. Будь что будет! В ближайшую же ночь он бежит.

Товарищи отдали ему веревку, похищенную где-то одним из пленных, у которого в первые дни заключения не хватило решимости бежать, а теперь не было на это сил.

Наступила ночь. В башне, едва освещенной двумя походными фонарями, было темно.

Сорви-голова разделся донага и ремнем привязал за спину свою одежду: штаны, куртку, шляпу, шерстяную фу-файку. Башмаки он не взял.

Кабельтов, привязанный к одному из передних пушечных люков, свешивался до самой поверхности моря. Стояла непроглядная тьма. Часовые, полагавшиеся на слабость узников, а еще того больше на акул, заснули.