диакон Марк. Русская идея на пороге XXI века
Страница 105
Этуколоссальную энергию коммунизм направил на достижение своих целей, которыетакже были во многом религиозны и созвучны древним христианским целям русскойдуши, хотя и являлись полным их извращением. Так, например, коммунизмусвойственен мессианизм – только мессианство здесь усваивается не какому-либонароду или религиозному обществу, но социальному классу – именно рабочемуклассу и коммунистической партии, являющейся в данной религии кастойдуховенства. Русский коммунизм также верил, что он один есть носитель истины,что он призван просветить буржуазную тьму Запада и установить коммунистическоецарство правды на всей земле, в котором «кто был никем, тот станет всем»[280]. Бердяев писал, что русская идея – это не идея о русской нации, а ожиданиецарствия Божия. Коммунистическая утопия была в чем-то похожа на это царство,почему она и нашла такой широкий отклик в русской душе.
«ТеорияМаркса о классовой борьбе и восстании пролетариата, его призыв к низвержениюстарого европейского государства и буржуазного общества ответили какой-то давноназревшей, затаенной мечте безграмотного русского мужика»[281].
Франк здесь прямо не говорит, что этобыла за мечта, однако с большой долей вероятности можно предполагать, что этобыла именно утверждающаяся на религиозном мессианизме народная мечта о ЦарствеБожием, о царстве правды, которое коммунисты назвали «светлым будущим». И вполном соответствии с этой своей мечтой народ воспринял цели и задачи революциикак религиозные и мессианские.
Последствияреволюции
Таковывкратце основные причины и мотивы революционной катастрофы 1917 года. Что жекасается ее последствий, то по своим масштабам и по тяжести этот социальныйкатаклизм и последовавший за ним длительный коммунистический период даже близконе знают себе равных в мировой истории.
«Нужнооткрыто признать, - писал С.Франк, - что господство коммунизма есть самоеужасное из того, что когда-либо переживали не только европейские народы новоговремени, но и человечество в целом. В сравнении с ним любой другойгосударственный и общественный порядок, вплоть до пресловутого азиатскогодеспотизма, кажется гуманным и либеральным установлением»[282].
