диакон Марк. Русская идея на пороге XXI века
Страница 164

Западныенароды, как о том уже говорилось выше, были именно юными и незрелыми в эпохуувлечения гуманизмом – незрелые и в культурно-философском, и в историческомотношении. Поэтому они и поддались столь легко на этот соблазн. Бог попустилэто (с известной Ему одному целью), как попустил и уход Евангельского блудногосына. Вернутся ли народы Запада в дом отчий? С.Булгаков считал, что да,вернутся. Он думал, что к этому их может подвигнуть, как и Евангельскогоблудного сына, голод и нужда в отношении духовной пищи. Булгаков видел признакитакого голода в беспрецедентном кризисе современной ему западной культуры. Втаком своем мнении он не был одинок – так же считал, например, и И.Ильин,который, с одной стороны, много критиковал плоскую и вырожденческую культуруЗапада, обрекающую человека на духовный голод[455],а с другой стороны, указывал на то, что никакой другой культуры безхристианства народы Запада создать не смогут:

«Народы, бывшие долго христианскими и утратившие эту веру, неприобретя никакой другой, могут делать только напрасные попытки создатькультуру вне веры и Бога, т. е. безбожную культуру. Эти попытки заранееобречены на неудачу. Из них ничего не выйдет потому, что культура творится несознанием, не рассудком и не произволом, а целостным, длительным ивдохновенным напряжением всего человеческого существа, отыскивающегопрекрасную форму для глубокого содержания»[456].

Совершенно очевидно, что за десятилетия, истекшие после Ильина донаших дней, гуманистическая культура не стала лучше, напротив, достигла,по-видимому, последней стадии разложения, и ни о каком удовлетворении духовногоголода она давно уже не думает. Современный исследователь характеризует еесостояние в следующих словах:

«Серьезныетрансформационные процессы развиваются… в сфере культуры, чьи глубинныеисточники, кажется, иссякают. Ее плоды все чаще рассматриваются как особыйинтеллектуальный ресурс, сырье для информационных и коммерческих проектов.Основное внимание при этом уделяется не трансценденции бытия, но аранжированиюматериала, стратегическая же цель видится не в познании смысла жизни, а в ее системнойорганизации. Соответственно и усилия индивида направлены не на обретениеполноты личности, а на расширение пространства собственной актуализации, на“эгоистический захват духовного пространства”. В результате культурное наследиечеловечества превращается в компоненты эклектичного трансформера а la Lego, текущие штудии — в спортивно-состязательную “игру в бисер” либо массовую культуру,и, как следствие, в мире распространяется феномен фрагментарного, “клипового”сознания… Иначе говоря, происходит декомпозиция культуры с последующейэкстенсивной эксплуатацией ее достижений, их произвольной реконструкцией всоответствии с той или иной конъюнктурной задачей…»[457]