Возрождение науки
К 180-летию Александра Бутлерова, великого русского химика
4 апреля 2013
От редакции сайта. В постсоветской России титанов русского духа, культуры, науки, образования не принято поминать. Состоявшийся в том же сентябре 2008 г. юбилей великого русского писателя не был официально отмечен в стране никак, если не считать гибель судна на Черном море, носившего имя Толстого. См. статью: Кому не нужен Лев Толстой?
Но точно также оказался не нужен нынешней элите, далекой от интересов своей страны, и другой юбиляр сентября великий 
русский химик А.М.Бутлеров, чье имя носят множество образовательных и научных учреждений, улиц и площадей. Привычно не вспомнили о нем не только демократические власти, но контролируемые ими СМИ. Еще бы: ведь благодаря, например, фурсенковщине добивается как раз то, чему служил великий ученый. И благодаря именно режиму сырьевого придатка двадцатикратно пало финансирование фундаментальной науки, столь чуждой периферийному олигархическому капитализму. Поэтому с утра до вечера ежедневно радио - и телеканалы рассказывают о днях рождения третьесортных американских «звезд», заезжих певцов-педерастов, интимной жизни Ксении Собчак и тому подобных новостях. Русское имя в таких «святцах» услышишь редко, а имя деятеля русской культуры или науки и подавно, ибо вспоминать о великом прошлом сегодня властям неприятно, бросаются в глаза невыгодные для них контрасты.
Мы на сайте со своей стороны помещаем на соседней странице статью об А.М. Бутлерове написанную другим великим русским ученым академиком Н.Д. Зелинским, а чуть ниже здесь же - текст лекции о Бутлерове, которую прочел 60 лет назад казанский профессор А.Е.Арбузов
_________________________________________
А. Е. Арбузов
А. М. БУТЛЕРОВ - ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ХИМИК
Из стенограммы публичной лекции, прочитанной в Казани в 1949 г.
Александр Михайлович Бутлеров принадлежит к славной плеяде тех выдающихся представителей науки, блестящая деятельность которых оставила глубокий след в истории человеческого знания. С его именем неразрывно связано направление в развитии химической науки, знаменующее собой новый этап, новую эпоху.
Развитая Бутлеровым на основе всего накопленного химической наукой фактического и теоретического материала теория химического строения органических соединений отличается своей логичностью и совершенной законченностью. А. М. Бутлеров в своих трудах высказывал глубокое убеждение в реальном существовании атомов и столь же глубокое убеждение в возможности постигнуть внутреннее строение химических молекул.
А. М. Бутлеров родился 25 августа 1828 г. в городе Чистополе Казанской губернии. Раннее детство он провёл в деревне Подлесной Шатале среди лесной девственной природы.
Восьми лет его отдали сначала в частный пансион Топорнина в Казани, откуда вскоре перевели в 1-ю Казанскую гимназию. Уже в пансионе Бутлеров начал увлекаться химией.
Один из его современников, М. Шевляков, пишет о Бутлерове-ученике :
"Он усердно возился с какими-то склянками, банками, воронками, что-то таинственно переливал из одного пузырька в другой. Ему всячески мешал неугомонный воспитатель Роланд: зачастую отбирал склянки и пузырьки, ставил в угол или оставлял без обеда непрошенного химика, - но тот не унимался, пользуясь покровительством учителя физики. В конце концов в углу возле кровати Бутлерова, появился крошечный, всегда запертый шкафик, наполненный какими-то снадобьями и характерной посудой.
В один прекрасный весенний вечер, когда воспитанники мирно и весело играли в лапту на просторном дворе, а "неистовый Роланд" дремал на солнечном припёке, в кухне раздался оглушительный взрыв... все ахнули, а Роланд прыжком тигра очутился в подвальном этаже, где помещалась кухня. Затем перед нами снова показался "тигр", безжалостно влачивший Бутлерова с опалёнными волосами и бровями, а за ним, понуря голову, шёл дядька, привлечённый в качестве сообщника, тайком доставлявшего материалы, необходимые для производства опытов.
К чести пансиона Топорина следует заметить, что розги никогда не употреблялись в этом заведении, но так как преступление Бутлерова выходило из ряда вон, то наши педагоги на общем совете придумали новое, небывалое наказание. Раза два или три "преступника" выводили из тёмного карцера в общую обеденную залу, с чёрной доской на груди, на доске крупными буквами красовалось: "великий химик".
Занятия химией, или, вернее говоря, химические опыты, продолжались и в гимназии. Впрочем наряду с химией молодой натуралист интересовался собиранием коллекций растений, бабочек и т. д.
Гимназию А. М. Бутлеров окончил шестнадцати лет. Отец его хотел, чтобы сын поступил на математическое отделение Казанского университета, однако юношеские увлечения ботаникой, зоологией и химией влекли молодого Бутлерова к изучению естественных наук,
Как недостигший семнадцати лет, он был условно зачислен студентом на камеральное отделение юридического факультета, которое до некоторой степени соответствовало естественному отделению физико-математического факультета по уставу университета 1881 г. На первом курсе университета Бутлеров, как несовершеннолетний, пробыл два года...
Летом 1847 г. во время одной из экскурсий по киргизским степям Бутлеров сильно простудился, заболел брюшным тифом и почти в бессознательном состоянии был доставлен в Симбирск, куда и был вызван его отец. Сильная натура Бутлерова пересилила болезнь, но отец заразился от сына тифом и умер. После того как А. М. Бутлеров оправился от своей тяжёлой болезни и горя, его занятия биологическими науками хотя и продолжались, но уже не с таким рвением. Его всё более и более начинала привлекать химия.
Занятия химией он начал с первого года обучения в университете, но вначале будущего знаменитого учёного привлекала главным образом внешняя сторона химических явлений и опытов. По воспоминаниям его друга Н. П. Вагнера, Бутлеров весьма искусно приготовлял разные кристаллические соединения, производил эффектные опыты с горением и после окончания курсовых экзаменов приготовлял для своих товарищей по курсу блестящие фейерверки.
В то время в университете не было систематических практических занятий по химии, и работы со студентами шли неорганизованно. Однако молодой Бутлеров с первого года своих студенческих занятий обратил на себя внимание знаменитых профессоров химии К. К. Клауса и Н. Н. Зинина. Не ограничиваясь лабораторными занятиями по химии в университете, Бутлеров, с полного одобрения Н. Н. Зинина, завёл свою домашнюю химическую лабораторию и получал на дому весьма сложные препараты, как, например, кофеин, изатин, аллоксантин и многие другие...
К. К. Клаус и Н. Н. Зинин были знаменитыми учёными, прославившими Казанский университет и русскую науку. К. К. Клаус в 1843 г. при исследовании уральских платиновых руд открыл неизвестный элемент платиновой группы, которому дал название рутений. Н. Н. Зинин годом раньше, в 1842 г., открыл реакцию превращения ароматических нитросоединений в аминосоединения и тем положил прочное начало анилино-красочной промышленности, получившей, однако, развитие не в царской России, а в Германии.
Из приведённых кратких сведений о научной деятельности К. К. Клауса и Н. Н. Зинина видно, что оба они были замечательными экспериментаторами, и несомненно, что под руководством таких учителей А. М. Бутлеров уже студентом получил основательную лабораторную подготовку.
В 1849 г. А. М. Бутлеров окончил университет со степенью кандидата за сочинение по зоологии на тему "Дневные бабочки Волго-Уральской фауны". В настоящее время заглавие кандидатской диссертации будущего знаменитого химика звучит непривычно, почти что непонятно, но в те времена в университете не было, как теперь, разделения на специальности, и Бутлеров почти с одинаковым жаром впитывал в себя все преподаваемые тогда естественные науки.
11 апреля 1850 г. К. К. Клаус вошёл в факультет с представлением об оставлении А. М. Бутлерова при университете для приготовления к профессорскому званию по кафедре химии и встретил полное сочувствие со стороны факультета и совета университета. Постановление факультета по этому поводу во многих отношениях является замечательным, и потому привожу его дословно:
"Факультет со своей стороны совершенно уверен, что Бутлеров своими познаниями, дарованием, любовью к наукам и к химическим исследованиям сделает честь Университету и заслужит известность в учёном мире, если обстоятельства будут благоприятствовать его учёному призванию. Вследствие этой уверенности факультет считает своей обязанностью ходатайствовать о причислении Бутлерова к Университету в каком бы то ни было качестве...".
Едва достигнув двадцати двух лет, Бутлеров приступил к преподавательской и научной деятельности...
В 1852 г. К. К. Клаус покидает Казанский университет и переходит на кафедру фармации в Дерпт. На молодого Бутлерова падает вся тяжесть преподавания химии. Однако это трудное положение не останавливает его научной работы, и к началу 1853 г. он заканчивает докторскую диссертацию "Об эфирных маслах".
В июне 1854 г. Бутлеров был утверждён в степени доктора химии, а осенью того же года был избран экстраординарным профессором Казанского университета. Утверждение его в этой должности состоялось 11 июня 1858 г. Когда Бутлеров достиг этой высшей ступени университетской академической лестницы, ему было всего лишь 30 лет.
С весны 1857 г. Бутлеров начинает хлопотать о командировке за границу. Поездка за границу была разрешена на один год и два месяца и была использована молодым профессором самым продуктивным образом. Он посетил почти все лучшие лаборатории Франции, Германии и Англии, встречался с выдающимися представителями западноевропейской химической науки.
Большую часть времени А. М. Бутлеров провёл во Франции. В Париже он два месяца работал в лаборатории Медицинской школы, находившейся в ведении А. Вюрца. Здесь молодой русский профессор выполнил весьма интересное научное исследование, получив действием алкоголята натрия на йодоформ йодистый метилен. Результаты этой работы были доложены самим Бутлеровым Парижской академии наук. Во время пребывания во Франции он был избран членом Парижского химического общества...
По возвращении из заграничной командировки в Казань А. М. Бутлеров переоборудовал химическую лабораторию, с необыкновенной энергией принялся за экспериментальные работы и в течение короткого времени выпустил ряд первоклассных исследований...
При действии на йодистый метилен уксуснокислого серебра Бутлеров в 1859 г. получает уксусный эфир метиленгликоля, а при попытке получить из эфира свободный метиленгликоль получает полимер формальдегида, по Бутлерову "диоксиметилен".
В следующем году при действии аммиака на "диоксиметилен" Бутлеров получает сложное азотсодержащее соединение, так называемый гексаметилентетрамин. Впоследствии это вещество нашло обширное применение в медицине под названием уротропина как антисептическое средство и как средство, способное выводить из организма мочевую кислоту.
В 1861 г. при действии известковой воды на "диоксиметилен" А. М. Бутлеров впервые в истории химии получает искусственным путём сахарообразное вещество сладкого вкуса и называет его "метиленитаном". При обсуждении результатов этого исследования во всём блеске развёртывается гениальная способность А. М. Бутлерова предвидеть дальнейшие успехи науки.
Синтез "метиленитана" был осуществлён Бутлеровым в те вре мена, когда химия сахаристых веществ, или углеводов, была в зачаточном состоянии. Рядовой химик на месте Бутлерова, несомненно, ограничился бы лишь констатированием самого факта получения вещества (точнее, смеси веществ неопределённого и неизвестного состава). Однако Бутлеров посмотрел на дело совершенно иначе и закончил своё сообщение об этой работе такими пророческими словами: "Приготовление метиленитана... есть первый синтез вещества с сахарообразным характером".
Одновременно с развёртыванием таланта Бутлерова как первоклассного экспериментатора пробуждается его гений теоретика. Уже в конце 1858 г. Бутлеров высказывает глубокие и смелые идеи, касающиеся самых сложных и самых трудных вопросов теоретической химии, вопросов, перед которыми в нерешительности и раздумье стояли признанные корифеи западноевропейской науки. Сегодня без его открытий не обходится ни одна из сфер применения химии - от требований, которые предъявляет до лабораторных исследований в генных институтах
Утверждения Жерара о невозможности формулами выразить строение и связь атомов в молекуле продолжали господствовать между химиками.
Между тем новое, восходящее светило науки - Бутлеров в ясной форме высказывает мысли, которые идут не только дальше теории типов Жерара, но и дальше основных положений новых взглядов Кекуле и Купера. Бутлеров говорит: "Хотя типические формулы могут выражать только двойные разложения, а не внутреннюю конституцию тел, но из этого ещё не следует, что эта конституция никогда не будет известной, и я думаю даже, что сам Жерар, заявляя невозможность выражать нынешними формулами молекулярное строение, не думал, что распознавание этого строения останется невозможным навсегда. Новые открытия позволяют нам идти далее прежнего в наших теоретических взглядах... Экспериментальные исследования дадут нам основание для настоящей химической теории. Она будет математической теорией для молекулярной силы, которую мы называем химическим сродством. Но так как сродство служит причиной не только химических превращений, но также и определённой группировки элементарных атомов в сложных частицах, то это сродство должно быть изучаемо не только во время вызываемого им молекулярного движения, но и в состоянии равновесия". Другими словами, уже в цитируемом отрывке Бутлеров признаёт возможным выражать строение молекул химическими формулами и, что особенно важно подчеркнуть, считает возможным выяснить строение молекул не только при помощи физических исследований, но и при изучении химических превращений.
Это был период расцвета творческих сил Бутлерова. В короткий промежуток времени из молодого профессора скромного провинциального университета он превращается в виднейшего передового учёного, который, в противоположность своим западноевропейским коллегам, умел во всём объёме и с необычайной ясностью определять важнейшие очередные задачи теоретической химии и пути их возможного решения.
Его теоретические представления принимают вполне законченную форму, и Бутлеров приходит к выводу о необходимости обменяться своими новыми взглядами с виднейшими учёными Западной Европы. Бутлеров не без труда выхлопотал себе вторую заграничную командировку и в 1861 г. вновь посещает все важнейшие научные центры Европы. Если первая поездка А. М. Бутлерова за границу вызывает в нас удивление, с какой непонятной быстротой в короткий промежуток времени до сих пор никому не известный молодой учёный ориентировался во всех течениях, оттенках и деталях западноевропейской научной мысли, то во время второго заграничного путешествия Бутлерова мы отмечаем ещё более поразительное явление. Если в первую поездку за границу, по собственным словам Бутлерова, он приехал "учиться", то во вторую поездку он уже мог учить; если в первое посещение Западной Европы Бутлеров знакомился как с общим состоянием химической науки, так и с мнениями отдельных выдающихся учёных, то во второе своё пребывание за границей он уже счёл необходимым ознакомить учёных с основными положениями своих химических размышлений и с теми конкретными выводами, к которым он пришёл.
Такой случай скоро представляется А. М. Бутлерову на 36-м собрании немецких естествоиспытателей и врачей в г. Шпейере (1861 г.). А. М. Бутлеров в присутствии виднейших представителей науки делает свой известный доклад "О химическом строении веществ". В этом небольшом докладе во всём блеске развёртываются его талант теоретика, необычайная широта, глубина и строгая логика как в постановке проблемы, так и в способе её, разрешения.
Доклад, который Бутлеров позднее напечатал в "Учёных записках Казанского университета", начинается с заявления, что "теоретическая сторона химии не соответствует её фактическому развитию. Теория типов, принятая теперь большинством, начинает оказываться недостаточной". В этом же докладе Бутлеров впервые предлагает новое понятие и новый термин "химическое строение" в том смысле, как это позднее было принято всеми химиками.
Свой доклад Бутлеров заканчивает выводом, который определённо говорит о полном разрыве с теорией типов Жерара...
Едва ли не самым интересным и показательным при этом первом выступлении А. М. Бутлерова перед широкой научной аудиторией было отношение большинства присутствующих на съезде химиков к его докладу. Можно сказать, что доклад Бутлерова был принят холодно: "Из всех тогдашних химиков, - пишет по этому поводу В. В. Марковников, - только старик Гейнц и молодой приват-доцент Эрленмейер вполне усвоили себе новые взгляды и стали применять их в своих статьях. К ним скоро присоединился Вислипенус".
По возвращении в Казань А. М. Бутлеров немедленно приступает к кипучей научной работе. Особенно удивительно, что эта кипучая деятельность развивается одновременно и гармонично в двух направлениях: теоретическом и экспериментальном. Прежде всего А. М. Бутлеров пишет ряд статей на русском и немецком языках, где он более детально развивает своё новое учение о строении органических соединений. В этих статьях Бутлеров с огромной убедительностью показывает целый ряд ошибок и непоследот вательностей, которые допускали в ходе своих рассуждений наиболее видные представители теоретической химии - Кекуле, Кольбе, Эрленмейер и др.
Не довольствуясь развитием теоретических положений, Бутлеров приходит к заключению, что для успеха и признания его нового учения необходимо получение новых фактов, из него вытекающих, и он приступает к обширным экспериментальным исследованиям. Главным результатом этих работ явился прежде всего знаменитый бутлеровский синтез триметилкарбинола, первого представителя класса третичных спиртов, предсказанных теорией строения. Этот синтез положил начало, можно сказать, бесконечному ряду синтезов, которые, модифицируясь и трансформируясь, восходят до наших дней.
Молодое поколение химиков настоящего времени вряд ли в состоянии даже представить себе, какие экспериментальные трудности приходилось преодолевать при разработке этих синтезов в тех условиях, в которых работал Бутлеров, когда в лаборатории не было тяги и когда часто не было подходящей стеклянной посуды, когда почти всё приходилось делать самому: и самовозгорающиеся при малейшей оплошности цинкоорганические соединения, и удушающий газ фосген и многое другое. Получение Бутлеровым пер вого представителя класса третичных спиртов, предсказанных теорией химического строения, несомненно имело огромное значение для развития и укрепления этой важной теории.
В этот период наивысшего подъёма своего творчества А. М. Бут-леров обдумывает, а затем и приступает к изданию знаменитого учебника "Введение к полному изучению органической химии". Первый выпуск этого учебника на русском языке вышел в 1864 г. Всё издание было окончено в 1866 г. Издание этого учебника, или, вернее сказать, руководства, имело огромное значение для распространения нового учения среди химиков.
Изданием "Введения к полному изучению органической химии" заканчивается блестящий казанский период научной деятельности А. М. Бутлерова.
Весной 1868 г. Совет Петербургского университета, по предложению Д. И. Менделеева, избрал его ординарным профессором на кафедру химии, освободившуюся после ухода профессора А. А. Воскресенского. В своём представлении, имеющем историческое значение, Д. И. Менделеев в следующих ярких выражениях дал характеристику А. М. Бутлерова как учёного: "А. М. Бутлеров - один из замечательнейших русских учёных" Он русский и по учёному образованию, и по оригинальности трудов. Ученик знаменитого нашего академика Н. И. Зинина, он сделался химиком не в чужих краях, а в Казани, где и продолжает развивать самостоятельную химическую школу. Направление учёных трудов А. М. не составляет продолжения или развития идей его предшественников, но принадлежит ему самому. В химии существует б у т л е р о в с к а я ш к о л а, б у т л е р о в с к о е н а п р а в л е н и е" (разрядка наша. - А. А.).
Уже через год после переезда в Петербург, в марте 1870 г., А. М. Бутлеров был избран адъюнктом Академии наук, в следующем году - экстраординарным академиком, а в 1874 г., после смерти Фрицше, - ординарным академиком...
Я не имею возможности рассмотреть многочисленные работы А. М. Бутлерова петербургского периода. Можно только сказать, что все они, как и прежние работы, отличались глубиной постановки вопросов и блестящим экспериментальным выполнением. Все исследования петербургского периода по своему направлению, да и по фактическому материалу являются продолжением знаменитых работ казанского периода.
В 1880 г. исполнилось тридцать лет службы Бутлерова, и, согласно уставу, для оставления в университете на следующее пятилетие он должен был подвергнуться баллотировке в Совете университета.
А. М. Бутлеров, утомлённый своей научной и педагогической работой, подал в Совет университета в октябре 1879 г. заявление о своём решении покинуть университет и 4 апреля 1880 г. прочёл слушателям свою последнюю лекцию по органической химии. Научные сотрудники, ученики и студенты, огорчённые неожиданным уходом А. М. Бутлерова, подали записку, в которой просили его изменить своё решение. Записку подписали сто два человека, из которых впоследствии семнадцать сделались профессорами. Бутлеров исполнил просьбу своих учеников и остался ещё на пятилетие в университете.
Весной 1885 г., по истечении нового пятилетия, А. М. Бутлеров окончательно прекратил преподавательскую деятельность и свою научную работу продолжал в лаборатории Академии наук. Однако он не переставал интересоваться работами своих учеников в университете, постоянно бывал в университетской лаборатории, обходил всех работающих и давал всем свои указания.
По поводу работ Бутлерова в Академии наук его ученик академик В. Е. Тищенко писал:
"Относясь к своим обязанностям с присущей ему серьёзностью и добросовестностью, он должен был встать в положение, сделавшееся для него источником тяжёлых переживаний. Подобно М. В. Ломоносову, ему пришлось вступать в борьбу с господствовавшим тогда в Академии большинством. Он не мог не заметить, что при замещении вакансии членов Академии и при присуждении премий за научные работы была тенденция отдавать предпочтение иностранцам при наличии иногда даже более достойных русских учёных. Навлекая на себя жестокие нападки противников, он стал на защиту устава Академии, требовавшего, чтобы при прочих равных условиях преимущество отдавалось русским учёным. Возгорелась упорная борьба, особенно обострившаяся по случаю забаллотирования Д. И. Менделеева. Эта академическая борьба сильно отразилась на здоровье А. М. Бутлерова".
В последний период своей академической и научной деятельности А. М. Бутлеров ослабил свои лабораторные занятия и всё чаще и чаще стал обращаться к обдумыванию труднейших вопросов теоретической химии, имеющих характер далёкой перспективы. Размышления Бутлерова в этом направлении ещё раз свидетельствуют о его гениальности и совершенно исключительной по силе интуиции в предвидении грядущих этапов науки.
Можно прямо утверждать, что Бутлеров предугадывал, и не только предугадывал, но и часто намечал пути любимой им науки на многие десятки лет вперёд. Эта особенность ума Бутлерова роднит его с гением М. В. Ломоносова.
Приведу несколько примеров, подтверждающих сказанное. Так, в статье "О различных способах объяснения некоторых случаев изомерии" Бутлеров говорит: "Едва ли можно присоединиться к мнению Кекуле, что положение атомов в пространстве не может быть изображено на плоскости бумаги, ведь выражается же математическими формулами положение точек в пространстве, и можно надеяться, что законы, управляющие образованием и существованием химических соединений, найдут в своё время математическое выражение. Но если атом действительно существует, то я не понимаю, почему все попытки определить пространственное положение последних, как думает Кольбе, должны быть тщетными, почему будущее не научит нас производить такие определения?" Нет никакого сомнения, что в этом отрывке ясно выражены мысли Бутлерова о возможной эволюции теории химического строения в стереохимию.
Ещё более замечательные мысли высказал А. М. Бутлеров относительно постоянства атомов и атомных весов элементов. А. М. Бутлеров считал гипотезу Проута отвечающей действительности, одновременно он допускал также возможным существование небольших отклонений атомных весов элементов. В своей брошюре "Основные понятия химии", написанной в год смерти (1886), Бутлеров говорит: "В начале этого очерка было сказано, что элементами зовутся вещества, которые не удалось разложить, но химическая сложность некоторых из них (хотя и сложность особого порядка) не невероятна. Это значит, что так называемые ныне атомы некоторых элементов, в сущности, быть может, способны подвергаться химическому делению, т. е. они неделимы не по своей природе, а неделимы только доступными нам средствами и сохраняются лишь в тех химических процессах, которые известны теперь, н о м о г у т б ы т ь р а з д е л е н ы в н о в ы х п р о ц е с с а х, к о т о р ы е б у д у т о т к р ы т ы в п о с л е д с т в и и" (разрядка наша. - А. А.).
В развитии этой мысли о возможности делимости атома, столь блестяще оправдавшейся в наше время, Бутлеров делает дальнейший решительный шаг и ставит не менее важный вопрос о постоянстве атомных весов элементов.
А. М. Бутлеров говорит: "Я ставлю вопрос: не будет ли гипотеза Проута при некоторых условиях вполне истинной? Поставить такой вопрос - значит решиться отрицать абсолютное постоянство атомных весов, и я думаю действительно, что нет причины принимать такое постоянство a priori. Атомный вес будет для химика главным образом не чем другим, как выражением всего весового количества материи, которое является носителем известного количества химической энергии... Но мы хорошо знаем, что при других видах энергии её количество определяется совсем не одной массой вещества: масса может оставаться без изменения, а количество энергии тем не менее меняется, например, вследствие изменения скорости. Почему же не существовать подобным изменениям и для энергии химической, хотя бы в известных пределах?" Эти слова А. М. Бутлерова являются поистине пророческими, в них мы узнаём не только учение об изотопах, но и основы современных нам представлений об отношениях между массой и энергией.
Выдающаяся роль великого учёного А. М. Бутлерова была бы недостаточно обрисована, если бы мы ограничились лишь одной научной стороной его деятельности. Наивысший подъём научного творчества Бутлерова совпал с периодом общественного движения в России, известного в истории под названием движения 60-х годов. Чуткий, отзывчивый ко всему прогрессивному, А. М. Бутлеров, разумеется, не мог оставаться в стороне от общественного движения, от общественной жизни, и вот мы видим, как он, казалось, весь погружённый в разрешение сложнейших проблем химии и в свои лабораторные занятия, находит время отдаться общественному служению.
В 50-х годах в Петербурге организовался частный кружок химиков; его немногочисленные члены собирались поочерёдно друг у друга и обсуждали новости химической науки.
В начале 60-х годов профессор химии Н. Н. Соколов и известный общественный деятель А. Н. Энгельгардт, интересовавшийся вопросами химии и рационального сельского хозяйства, начали издавать "Химический журнал".
В 1868 г. по инициативе известного профессора зоологии К. Ф. Кесслера в Петербурге был созван 1-й съезд русских естествоиспытателей и врачей. В результате деятельности съезда было организовано несколько научных обществ и между ними Русское химическое общество. Первым и бессменным председателем нового химического Общества в течение десяти лет был учитель А. М. Бутлерова - Н. Н. Зинин. А. М. Бутлеров сделался одним из наиболее влиятельных и деятельных членов Общества.
После смерти Н. Н. Зинина А. М. Бутлеров был избран председателем Общества и в этом почётном звании состоял три года. В 1883 г. А. М. Бутлеров не дал согласия на новые выборы. Общество выбрало его своим почётным членом и навсегда внесло его имя в списки членов Общества.
А. М. Бутлеров был поборником высшего женского образования. В 1870 г. он принимал участие в организации Высших женских курсов. Курсы эти получили название "Бестужевских", по фамилии одного из учредителей, профессора истории, впоследствии академика К. Н. Бестужева-Рюмина. Эти курсы могли бы получить название "Бутлеровских", если бы Бутлеров не уклонился от предложенного ему почётного звания "учредителя курсов".
Весной 1886 г., когда по распоряжению министра народного просвещения графа Делянова был прекращён приём слушательниц на курсы, А. М. Бутлеров выдвинул идею об учреждении женских университетов. "Надо стремиться к тому, - повторял А. М. Бутлеров, - чтобы в каждом университетском городе были не высшие только курсы, а женские отделения университета и по всем факультетам".
Общественная деятельность А. М. Бутлерова особенно интенсивно протекала также в Вольном экономическом обществе. Особенно известна его деятельность в этом Обществе в направлении развития в стране рационального пчеловодства...
Выдающаяся научная и общественная деятельность создала А. М. Бутлерову огромный авторитет. Бутлеров является основоположником и главою многочисленной школы русских химиков-органиков. Действительно, Бутлеров является не только одним из создателей того научного направления в области органической химии, которое вот уже в течение почти 90 лет служит неиссякаемым источником бесконечного ряда открытий, в равной мере имеющих как теоретическое, так и практическое значение. А. М. Бутлеров является основателем Казанской бутлеровской школы химиков, школы, распространившей своё влияние, можно смело сказать, на все научные центры нашей страны и далеко за её пределами. Из числа представителей бутлеровской школы, являющихся как непосредственно учениками самого Бутлерова, так и учениками его учеников, прежде всего надо назвать В. В. Марковникова, А. М. Зайцева, Ф. М. Флавицкого, Е. Е. Вагнера, Д. П. Коновалова, А. Е. Фаворского, С. Н. Реформатского и многих других. Такой успех деятельности А. М. Бутлерова объясняется не только талантом учёного, но и совершенно исключительными его качествами как человека.
Особенно яркую характеристику А. М. Бутлерову даёт Г. Г. Густавсон, долголетний сотрудник Бутлерова по Петербургскому университету. "Живое добродушие, - говорит Густавсон, - общительность, замечательная деликатность привлекали к нему всех". "Другая черта, ясно выраженная в характере Бутлерова и которой школа его немало обязана своим процветанием, была настойчивость, особое стремление доводить каждое дело до конца, исчерпывать его". Надо подчеркнуть и ещё один важный момент. "Бутлеров всегда работал открыто, на виду у всех его окружающих. Самые тонкие вещи, требующие особого напряжения и внимания, производились им на глазах у всех, часто среди оживлённого разговора. Я имею полное основание сказать, - замечает Г. Г. Густавсон, - что он и думал открыто... У него не было секретов ни в идеях, ни в попытках их осуществления".
Кипучая деятельность А. М. Бутлерова оборвалась внезапно.
В марте 1886 г. Бутлеров при неосторожном движении повредил себе ногу, и врачи уложили его в постель. Болезнь эта для его живой и деятельной натуры была тягостна, но не внушала особых опасений.
Вскоре Бутлеров поправился и уехал на лето в свою Бутлеровку. В деревне он чувствовал себя хорошо, боли в ноге почти совершенно прошли. Но 5 августа 1886 г. Бутлеров почувствовал себя плохо и совершенно неожиданно для окружающих его родных после нескольких часов страданий скончался. Его похоронили в деревне Бутлеровке.
Свой краткий очерк о жизни и деятельности великого русского, химика А. М. Бутлерова я закончу замечательными словами Д. И. Менделеева: "Все открытия А. М. Бутлерова истекали из одной общей идеи: она-то и сделала школу, она-то и позволяет утверждать, что имя его навсегда останется в науке".
__________________________
Еще одно необходимое примечание ред. сайта. Кажется, единственным местом, где официальные научные круги не забыли великого земляка стала Казань, честь и хвала казанским коллегам! Да, РАН учредила медаль в честь ученого, но тем дело и ограничилось. Приведем сообщение Тат-информа, где отдается должное великому химику.
15 сентября научная общественность Казани почтила память русского химика, создателя теории строения органических соединений Александра Михайловича Бутлерова. В этом году исполняется 180 лет со дня рождения выпускника Казанского университета и родоначальника всемирно известной Казанской химической школы, сообщает пресс-центр вуза.
Ранним утром 15 сентября к памятнику Бутлерова возложили цветы ректор Казанского университета Мякзюм Салахов и представители руководства вуза. Чуть позже возле монумента собрались директор Института органической и физической химии им.А.Арбузова Казанского научного центра РАН Олег Синяшин, советник Казанского научного центра РАН, академик РАН и АН РТ Александр Коновалов, директор Химического института им.А.Бутлерова Владимир Галкин, директор Музея истории Казанского университета Стелла Писарева, а также студенты и сотрудники университета.
По воспоминаниям современников, к химии молодого Бутлерова не влекло. В первые годы пребывания в университете он посвящал большую часть времени ботанике и зоологии. Огромное влияние на интерес Бутлерова к химии оказал профессор Карл Клаус и, в особенности, известный русский химик Николай Зинин. Ныне Александр Бутлеров занимает особое место среди плеяды знаменитых выпускников Казанского университета. В Музее Казанской химической школы бережно сохраняется бутлеровская аудитория и кабинет, а на здании старой химической лаборатории уст
